Дохристианский именник у мордвы состоял преимущественно из самобытных имен, хотя, разумеется, включал и ряд заимствованных: славянских, арабских, тюркских и др. Он насчитывал более тысячи имен. Основы традиционных мордовских личных имён обычно обозначают или черту характера — Кежай, Кежут, Кежапа, Кежеват, Кежедей от кежей 'злой', Паруш от паро 'хороший', или передают отношение к ребенку, чувства родителей — Вечкас, Вечкуш, Вечкан, Вечковат, Вечкенза от вечкемс ‘любить’, Учай, Учват, Учесь, Учан от учемс 'ждать', или называют место рождения ребенка — Паксяй, Паксют, Пакстян от пакся 'поле', Виряй, Виряс, Вирдян от вирь 'лес', или содержат намек на время рождения — Нуят, Нуянза, Нуякша от нуемс 'жать', Пивцай от пивцемс 'молотить' и т.д. У мордвы бытовали также имена с основами, обозначающими названия животных, птиц, деревьев и пр., например: Овтай от овто 'медведь', Пиняй, Пиняс от пине 'собака', Каргай, Каргаш от карго 'журавль', Пичай от пиче 'сосна', Тумай от тумо 'дуб'.
Дохристианская антропонимическая модель у мордвы была двучленной. Она включала имя отца (отчество), стоящее на первом месте в родительном падеже, и индивидуальное имя, например: Пивцаень Нуянза, Учва тонь Паксют, Тумаень Виряс, Кежеватонь Сюмерьге, Ведяень Коломас, Вечкомасонь Чамза, Москаень Овтай, Нуякшонь Паруш, Вирдянонь Пичай, Сыресень Кавтась, Кирдяень Куляс. При анализе корпуса традиционных женских имён обращает на себя внимание категория имён, которую можно назвать двуосновной, причем непременно содержащей в качестве второй основы слово ава: Анава (Инява, Онава), Азрава (Азрафка, Асрава), Аша-ва (Ошава), Валдава (Вальдява, Волдава), Видява (Ведявка, Вадава), Вежава, Вергава, Виртява, Канява (Канюва, Кунава, Кунавка), Литава (Литова), Лиява, Мазава (Мозява, Мозава, Мозявка), Нулзява (Нулзявка), Ордава, Парава (Порава), Покшава, Потява, Равжава, Рузава, Сернява, Сочава (Сочефка), Сырява, Синява (Синевка), Тетява (Тедява), Тундава, Чиньдява (Шиндява), Черава (Черавка), Шонжава, Элюва, Ялгава (Ялгавка) и др.
Некоторые из указанных имен первоначально вообще не были таковыми, а выступали в качестве социальных терминов, обозначавших, в частности, снох. От этих терминов, как семейных титулов, зависели права и обязанности снох в больших, неразделенных, мордовских семьях, составлявших определенную, строго регламентированную иерархическую систему.
«Имен, которые давались молодушкам, — констатировал М.Е. Евсевьев, мордовский учёный начала XX в. — у эрзи было шесть: Мазава (красивая женщина), Ашава (белая женщина), Парава (хорошая женщина), Вежава (младшая женщина), Сырнява (золотая женщина) и Тятява (значение забыто). Самыми употребительными из них были первые четыре, причем первые три давались старшим снохам и в каком угодно порядке, а Вежава давалось всегда младшей снохе».
В такой роли они отчасти бытуют до сих пор у мордвы-мокши без прибавления слова ава (маза 'жена старшего брата', тязя 'жена второго брата', вяжа 'жена третьего брата', пава 'четвертого', тятя 'пятого').
На мордовские женские имена с двумя основами внешне похожи некоторые русские некалендарные женские имена, такие, как Белава, Любава, Хорошава, Чернава, которые также имели хождение среди мордвы. Внешнее сходство их с мордовскими облегчало проникновение их в мордовскую среду. Идентично образованными титулами, также ставшими затем просто именами, мордва называла не только снох, но и женщин, имевших в своё время в мордовском обществе иной социальный статус. Например, титулами кирдява, инява, скорее всего, назывались жены мордовских правителей — кирди, инязоров, каназоров (от ине ‘великий', азор 'хозяин, владыка'; кан 'хан', азор 'хозяин, владыка'); термином покшава (от покш 'большой, большая', ава 'женщина') титуловались жены покштяев — глав патриархальных родов (от покш 'большой'; атя 'старик'), а термином азрава (от азор 'хозяин, хозяйка', ава 'женщина') — жены кудатей или кудазоратей — глав больших патриархальных семей (от кудо дом', азор 'хозяин', атя 'старик'). Все эти титулы, обозначавшие социальное положение тех или иных женщин в мордовском обществе, затем, причем в разное время, превращались в антропонимы — Кирдява, Инява (Онава, Анава), Канава (Канява, Канюва, Кунава, Кунявка), Покшава, Асрава (Азрава, Азрафка), Мегурка, Мельшай, Незайка, Няйка, Нялька, Олота, Ошама, Пекшайка, Пемка, Пошайка, Потекай, Путяйка, Сангаса, Сеямка, Саналька, Сержай, Сетямка, Сиямка, Стяка, Серка (Сырка), Слюганька, Татка, Тоякша, Тикшайка, Тундя, Текай (Текайка), Унжутка, Упурга, Утяйка, Чиндяйка, Чин-жай, Чиндяпа, Чечама (Чечамка), Ченкса, Чицка, Чичайка, Шукшторойка и др. По аналогичному образцу возникло мордовское женское имя Рузава (от руз 'русский, русская', ава 'женщина'), служившее для обозначения русской по национальности снохи в мордовской семье.
В связи с тем, что в мордовских языках нет грамматической категории рода, различить мордовские мужские и женские имена бывает не просто, особенно когда они выступают без контекста. Это не касается имен, содержащих в качестве второй основы слово ава. Кроме того, одни и те же имена нередко могли выступать как в качестве женских, так и мужских, что подтверждается данными письменных документов. Так, имя Шиндё отмечалось в XVIII веке как женское, но оно встречается и как мужское — Шиндяй. То же самое можно сказать об именах Лопай, Маляка, Андямо (Андямка), Налка, Тикшайка, Мелцайка, Кичай, Велмайка, Инжай, Варака, Покшайка, Путяйка, Сетямка, Сырка, Чичайка и др.
Мордовский обычай наречения имени — лемдема (мордовское лем 'имя', лемдямс 'именовать') — практиковался вплоть до середины XIX века. Имя нарекала повивальная бабка следующим образом: по принесению «юртазор» и «юртазораве», «кудазор» и «кудазораве» (покровителям дома) и умершим предкам благодарственной жертвы за дарование младенца повивальная бабка заставляла кого-либо держать над головой новорожденного младенца целый испеченный пирог, а сама брала другой и, стукая хлебом об хлеб, который держали над головой младенца, произносила следующие слова: «Даю тебе имя...».
Мордва придавала большое значение выбору счастливого имени. Для его поисков отец младенца выходил на улицу, и первый предмет или существо, попадавшее ему на глаза, становилось именем ребенка. Обоснованием такого выбора было то, что раз встретившийся человек или предмет существует, здравствует, значит, будет жить и здравствовать новорожденный. Мордовские «языческие» имена могли даваться, и после крещения наряду с христианскими, получаемыми в церкви. Но постепенно, в связи с христианизацией, самобытные мордовские имена стали употребляться в качестве вторых имен, затем как прозвища и, наконец, окончательно были вытеснены христианскими.
МОРДОВСКО-ТЮРКСКИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ ПО ДАННЫМ ИМЕННИКА
Мордовско-тюркские этнокультурные контакты, начавшись со второй половины I тысячелетия н.э., непрерывно продолжаются вплоть до настоящего времени. По подсчетам лингвистов, в современных мордовских языках имеется свыше двухсот тюркских заимствований, а также антропонимы. Некоторые из имен, заимствованных от тюркских народов, сохранились в качестве основ фамилий, бытующих у мордвы и в настоящее время: Абайкин — от имени Абай, Акайкин — Акай, Акмаев — Акмай, Алямкин — Алям, Арапов — Арап, Арасланкин — Араслан, Аркайкин — Аркай, Асманкин — Асман, Аюшев — Аюш, Базаркин — Базар, Бабуров — Бабур, Башкайкин — Башкай, Бекайкин — Бекай, Бектяшкин — Бектяш, Бекшаев — Бекшай, Бикейкин — Бикей, Биляркин — Биляр, Булаткин — Булат, Дивеев — Дивей, Дугушкин — Дугуш, Жиганов — Жиган, Исабайкин — Исабай, Исламкин — Ислам, Кабаев — Кабай, Кадоркин — Кадор, Камаев — Камай, Канайкин — Канай, Касимкин — Касим, Китаев — Китай, Колганов — Колган, Куманев, Куманькин, Куманяев — Куман, Куняев — Куняй, Мамайкин — Мамай, Мурзаев — Мурзай, Мурзакаев — Мурзакай, Мустайкин — Мустай, Назимкин — Назим, Начаркин — Начар, Сайгушев и Сайгушкин — Сайгуш, Сакалкин — Сакал, Сарайкин — Сарай, Султанов — Султан, Толмаев — Толмай, Тюгаев — Тюгай, Тюганов — Тюган, Тюгашкин — Тюгаш, Ураскин — Урас, Чебайкин — Чебай, Челматкин — Челмат, Чембулатов — Чембулат, Шижганов/Шишканов — Шижган, Юртаев, Юртайкин — Юртай, Ямашкин — Ямаш, Яушев — Яуш.
МОРДОВСКО-РУССКИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ ПО ДАННЫМ ИМЕННИКА
Давние связи мордвы с русскими привели к тому, что ещё среди «языческой» мордвы стали распространяться древнерусские, «языческие» же имена, которые, несмотря на крещение, начавшееся в 988 году, не выходили из употребления в среде самих русских вплоть до XVIII века, сосуществуя с христианскими. Из русских не календарных имен наиболее популярными у мордвы были: Бажай, Бажан, Бараш, Беляй, Бессон, Бесстуж, Богдан, Большойка, Борей, Борис, Бояр, Бурнай, Бурнак, Бурнаш, Буян, Воинко, Гостяй, Губа, Девятка, Девятой, Дергун, Деряба, Добрыня, Добрыш, Долгай, Дорогай/Дорогой, Дружина, Дурай, Дурнай, Жадай/Жадей, Жатка, Ждан, Желай, Живай, Жидко, Заварюха, Засор, Зевай, Истома, Калина, Кормила, Ломка, Любим, Мал, Малец, Малка, Малой/Малый, Малыш, Меньшой, Милуш, Миляй, Молчан, Мордвинко, Морозка, Надежда, Надей, Нажалка, Назван, Найден, Невешка, Недосей, Неклюд, Немой, Ненаш, Несмеян, Нехорош, Нечай, Низовка, Новай, Новокай, Поводим, Поздей/Поздяй, Полежай, Потеха, Пристав, Пушкарка, Первой, Петай, Пятунка, Пятой, Радай, Рассей, Ребруш, Резачка, Русска, Руська, Рыжай, Рыска, Рыбка, Святка, Седой, Сизой, Ситка, Славка, Слушка, Смирка, Смолька, Старка/Старко, Судяй, Суморок, Сухан, Сухой, Татарко, Торопка, Третьячко, Тужилка, Удалка, Умняшка, Упырка, Храмой, Худой, Худяк, Цыган, Цыпкай, Черняй, Четверко, Четырка, Чувашко, Чудай, Чужай, Шестак, Ширяй, Шумилка.
От русских мордва стала воспринимать и христианские имена. Первым христианским именем, засвидетельствованным у мордвы, является Абрам (Абрамка). По Атемарской десятне 1669—1670 годов, значились «станичные мордовские мурзы, которые служат по Саранску станичную службу на Чардане, верстанные» со следующими фамилиями: Верзагин, Волгоматов, Байков, Башатов, Истомин, Москаев, Сустатов, Тепаев; около полутора сотен не верстанных: Алов, Анасев, Атяев, Адушев, Баженов, Божатов, Ведяшов, Деваев, Капасов, Кобаев, Кочатов, Кучаев, Макулов, Палманов, Сатаев, Тарштанов, Тязяев, Тумаев и др. Пензенские, атемарские, верхнеломовские, керенские десятни, в которых дан перечень «городовых дворян и детей боярских» свидетельствуют, что число мордовских князей и мурз было довольно много. Так, Пензенская десятня 1677 года называет князей Мокшазарова, Кулунзина, Мокшадеева, мурз-князей Анемасова, Радаева, мурз Алемасова, Алякина, Вельмаева, Веденяпина, Живаева, Кудюшева, Лемаева, Мамаева, Мордвинцова, Мосеева, Палдамасова, Пароватова, Полдясова, Пиняева, Пилесева, Полумордвинова, Ризоватова, Сыресева, Симдянова, Тренина, Череватова, Яушева.
Перемена мордовского имени на русское (календарное), происходившая в основном в ходе христианизации, была длительным процессом, растянувшимся вплоть до середины XIX века. У новокрещёных в употреблении долго были как христианские, так и дохристианские имена одновременно. Русские христианские имена адаптировались в мордовских языках соответственно их закономерностям. Например, в эрзя-мордовском языке Авдотью стали называть Олдай, Аграфену (Агриппину) — Окро, Аксинью — Окся, Акулину — Околь, Александра — Лесо, Александру — Леса, Анисью — Ансё, Антона — Онтон, Артёма — Артё, Варвару — Варо, Гаврилу — Гаорё, Григория — Дриго, Дарью — Дарё, Дорофея — Доро, Захара — Закар, Егора — Егорь, Игнатия — Иго, Марфу — Марква, Марью — Марё, Матвея — Матё, Никифора — Микикор, Николая — Миколь, Федосью — Кведо, Федора — Кведор, Филиппа — Квилё, Фому — Кома, Пелагею — Полё, Сергея — Серьго, Тимофея — Тимо, Харитона — Каритон и т.п.
Русское имя первоначально употреблялось как второе после собственно мордовского, потом оба стали функционировать наравне, спустя какое-то время русское, обычно христианское, имя стало выступать на первое место, а мордовское отошло на второе, и, наконец, русское полностью заменило мордовское: так, в одном документе 1750 года говорилось: «по-мордовски Уческа Жданов, а по-русски Дмитрий Корнилов...»
По материалам Н.Ф. Мокшина